Сергей Шнуров: «Что написано Шнуром, не вырубишь топором»

— В Эрмитаж я могу пойти с детьми, а показать им пенис на Литейном мосту мне слабо. Но и то и другое ты называешь искусством.

— Да ты детоцентристка! Оставь одного «Колобка», и тогда ты везде сможешь ходить с ребёнком. К примеру, есть высшая математика, которую ты не можешь читать со своим чадом. Давай её исключим, потому что она непонятна несовершеннолетним гражданам! Пойми, мир принадлежит не только детям, здесь, на секундочку, есть ещё и взрослые.

— Ты детей-то любишь?

— Как социальный класс? Я бы не делил мир столь категорично. Дети тоже люди… Я про другое — неприятие обществом современного искусства — это попытка сконструировать идеальный, с точки зрения обывателя, мир. К примеру, весь мир оставил концепцию романтизма в XIX веке. Но Россия до сих пор живёт в эпохе, когда красивое и возвышенное считается искусством. Можно создать иллюзию, что мир романтичен. Люди там не какают и не е…я. Можно, но тебе придётся потратить на это всю жизнь.

Читать также:  Обучение на психолога-педагога высшее: все, что нужно знать о образовании и профессии

— Ты передёргиваешь. Один знающий человек мне говорил, что современное искусство — прекрасно спланированная афера, в которой участвуют журналисты и критики, вкусно и дорого питающиеся из рук нескольких аукционных домов.

— Обычный взгляд консерватора.

— Пусть! Только я что-то не вижу современных мастеров, умеющих писать пусть не на уровне Рембрандта, а хотя бы на уровне его учеников. И вообще, какие картины висят у тебя дома?

— Точно не мои. Верочка Рейнхардт подарила мне картину своего отца. Жена Матильда — полотно Павла Челищева. Ну и набросок русского авангардиста Лазаря Лисицкого. Хотя антиквариат меня не сильно интересует. Как потомственный блокадник, я понимаю цену вещам — в ситуации голода и холода всё это не больше чем дрова… Вообще, скажу так: чтобы решать интегралы, ты должна знать основы математики. Чтобы понимать живопись, нужно ориентироваться в истории искусства. Неподготовленным не фиг ходить по музеям! Никакого вдохновения там нет!

— Я всё поняла. Ты интеллектуал.

— Нет. Я веду интеллектуальную жизнь, поскольку время от времени я всё-таки думаю. Но назвать себя эрудитом или энциклопедистом язык не поворачивается. Есть люди, которые в этом смысле гораздо бодрее меня. В конце концов, они больше знают. У меня быстрая оперативная память, а вот винчестер отказывается хранить информацию. Я плохо помню даты, имена, фамилии. Надо над этим работать!

Читать также:  Станислав Гроф в гостях у Александра Гордона: «Всех нас еще может ждать огромное множество сюрпризов»

— Трудоголик — это диагноз.

— Я произвожу такое впечатление. На самом деле я ленивый парень. Полежать на диване с книжкой — моё любимое занятие. Я ведь осколок самой читавшей в мире империи. Читаю не потому, что за этим будущее, а потому, что не могу избавиться от вредной привычки. Это так же трудно, как бросить курить.

Беседовала Евгения Замятина