Пятно от кофе на конверте размазалось, когда я отдернул руку. Это письмо должно было уйти неделю назад, а теперь лежало обратно на столе, будто и не покидало квартиры. Только штемпеля на нём не было – ни моего городского, ни чужого, иногороднего. Совсем. Я подошёл к окну, и тут эта птица, голубь, ударилась о стекло. Не пролетела мимо, не врезалась случайно – именно клюнула, один раз, чётко и звонко, будто стучала в дверь. И улетела, оставив меня с странным чувством, что это какой-то знак, который я не в силах расшифровать.
Марс на небе в эти дни был особенно ярок, оранжевая и наглая точка. Каждый вечер я ловил себя на том, что ищу его в окне, прежде чем закрыть шторы. Астрономический сайт, закладка на которой не обновлялась года три, вдруг оказался открыт на вкладке «Ближайшие противостояния». Я смахнул это на совпадение, но щемящее чувство ошибки не отпускало. Письмо было адресовано Ларисе, мы не виделись десять лет, и я писал, что всё простил. Теперь же его возвращение ощущалось злой насмешкой.
Тиканье часов и пыль на радаре
На второй день я пошёл на почту. Женщина за зелёным стеклом скучающим взглядом окинула конверт. «Не бывает такого, – сказала она, – чтобы без штемпеля. Вы его, милок, просто не отправляли». Я спорить не стал. Возвращаясь, я купил сигарет, хотя бросал пять лет назад. В кармане куртки нащупал чужой чек из магазина электроники – дата была завтрашняя. Я смял его и выбросил, списав на сбой в кассовом аппарате. Но внутри всё похолодело. Мир давал трещину, и сквозь неё подглядывал какой-то иной порядок вещей, где письма не доходят, а чеки печатаются из будущего.
Вечером я полез в шкаф за старой папкой с документами – искал квитанции об оплате, чтобы отвлечься. Оттуда выпал конверт. Такой же, как тот, что вернулся. Тот самый, что я отправил Ларисе десять лет назад, в наш последний скандал. Он тоже был без штемпеля. Я его не отправлял. Я его написал в порыве злости, передумал и спрятал, сам себе соврав, что отослал. Ложь, которую я забыл, теперь материализовалась и смотрела на меня двумя чистыми, нетронутыми углами конвертов. Старый и новый. Они лежали рядом, и время между ними схлопнулось.
Объяснение от красной планеты
Я не спал всю ночь. К утру мозг, измождённый бессонницей, выдал бредовую, но идеально сложившуюся картинку. Противостояние Марса. Сильнейшая магнитная буря за последние годы. В новостях мельком говорили о возможных сбоях в работе точной электроники, спутниковой связи. А что, если почтовые автоматы, сканеры, сортировщики – вся эта система – тоже дала сбой? Машины, читающие штрих-коды и ставящие отметки, на миг ослепли. Письмо, которое я наконец-то отправил по-настоящему, прошло сквозь них как призрак, не задержанное, не помеченное. Оно ушло в никуда и вернулось обратно, чистое, как мои невысказанные слова десять лет назад. Вселенная, поймав меня на старой лжи, устроила проверку на честность. Голубка, клюнув стекло, просто стучала в дверь этого абсурдного озарения.
Я взял оба конверта, вышел во двор и поджёг их в железной урне. Пламя жадно слизало слова и мои оправдания. Пепел был лёгким и серым. Я посмотрел на окно своей кухни. Снаружи оно было тёмным, почти чёрным, идеально отражая утреннее небо и меня самого – маленького человека в колее из собственных обманов. Письмо вернулось потому, что его некуда было нести. Адресат давно перестал существовать. Не Лариса – тот парень, который мог бы его отправить тогда. Его стёрло временем, как магнитная буря стирает штемпели.
