Этот противный рыбёшка смотрел на меня. Не просто смотрел – он ухмылялся, застывший за стеклом аквариума в зоомагазине. Его раздутое тельце, утыканное иглами, напоминало колючий шар для пинг-понга, а рот был изогнут в самой наглой и самодовольной усмешке, какую я только видел. Я шёл мимо, думая о предстоящем свидании с Лерой, о том, что опять опоздаю, если не найду этот чёртов подарок. А он пялился, будто знал, что я здесь окажусь и что ничего хорошего из этого не выйдет.
Я уже почти свернул к цветочному, как телефон завибрировал в кармане. Сообщение от Леры: «Не забудь, мне нужна именно та помада, показывала тебе скрин. Той фирмы. Никакую другую». Я вздохнул, пошарил в памяти – смутно припоминал её палец, тыкающий в экран, и оттенок, который она назвала «трин к Венере». Я зашёл в первый попавшийся косметический, ткнул в витрине в первую же коробочку похожего цвета. Консультант, девушка с усталыми глазами, молча взяла её и понесла на кассу. Я расплатился, даже не глядя, завороженный этой рыбьей рожей из соседней витрины.
Дома я сунул покупку в подарочный бумажный пакет и бросил на тумбу. Только тогда до меня дошло – я не проверял чек. Вытащил крошечный флакон. Это была не помада. Это был концентрат духов, тот самый, что я в спешке указал пальцем. Флакон был тяжёлым, хрустальным, и на этикетке красовалось непонятное название и заоблачная цена, втрое превышающая ту, что я собирался потратить. По спине пробежал холодок. Я не мог явиться с этим. Лера ненавидела духи, у неё от них тут же начиналась мигрень. Это был провал. Полный и оглушительный.
Я метнулся назад в магазин, но он был уже закрыт, жалюзи опущены. Я стучал кулаком по металлическому роллету, пока костяшки не заныли, но внутри царила мёртвая тишина. Возвращаться с пустыми руками? Смотреть, как её лицо вытягивается от разочарования? Я представил её взгляд, этот тихий, убийственный упрёк, и мне стало физически нехорошо. Я отступил от двери, и в этот момент телефон снова ожил. Незнакомый номер. Голос в трубке прозвучал влажно и странно знакомо: «У вас моя коробка. Я видел, как вы её взяли. Мне она очень нужна».
Он ждал меня у того самого аквариума. Невысокий мужчина в длинном пальто, хотя на улице было довольно тепло. Его пальцы нервно перебирали край рукава. «Вы не представляете, – начал он, не глядя мне в глаза, а уставившись на иглобрюха, – этот аромат… он для особого случая. Его нельзя было просто купить. Его нужно было именно найти, в нужное время, почти случайно». Он протянул мне аккуратный, намного более скромный флакончик помады. Того самого оттенка. Я молча отдал ему хрустальный флакон. Он схватил его с жадностью, прижал к груди и, не сказав больше ни слова, растворился в вечерней толпе.
На свидании Лера с восторгом вскрикнула, разворачивая именно ту помаду. Она тут же накрасила губы, и они и впрямь сияли идеальным розово-персиковым светом. Я молчал, чувствуя себя идиотом. Позже, провожая её, я поймал в воздухе странный, тяжёлый и сладковатый шлейф. Он шёл от водителя припаркованного неподалёку лимузина. Того самого мужчины. Он сидел за рулём, запрокинув голову, с блаженной, абсолютно безумной улыбкой на лице. А на заднем сиденье, прислонившись к стеклу, лежала та самая, моя, иглобрюхая рыба в прозрачном пакете. Она тоже «улыбалась». И я вдруг понял, что этот «особый случай» был вовсе не свиданием. А трином к Венере, вычитанным в гороскопе, пахнущим дорогими духами и требующим очень специфической жертвы.
