У животных заведен порядок: определенному виду положена соответствующая структура ячейки общества. А у людей в этом плане полный бардак. Создатель популярного видеоблога «Все как у зверей» Евгения Тимонова предлагает представителям биологического вида homo sapiens примерить на себя любой вариант семьи, принятый у животных, — вдруг придется впору?
Рыба моей мечты
Семья, похожая на человеческую, появляется уже у рыб, например, у любимого аквариумистами семейства цихлидовых. Выглядит это так: самец и самка образуют пару — их статус в глазах всего рыбного сообщества тут же поднимается. И даже те нахалы, что еще вчера щипали за хвост и отгоняли от кормушки, теперь ходят по cтеночке, стараясь не залезать на семейную территорию. А молодая ячейка общества исполняет брачные танцы, расчищает место под детскую; откладывает туда икру и ждет, пока из нее вылупятся дети. Первое время мальки висят серебристым облачком вокруг родительских голов и при любой опасности прячутся у них во pтy — до тех пор, пока не перестанут в него помещаться. И потом еще несколько недель вьются дружной стайкой рядом с родителями, пока наконец, не вырастут и не уплывут во взрослую жизнь. Тогда пара посмотрит на опустевший камень — и начнет очищать его под новую кладку. Тут рыбам, конечно, гораздо проще: они за полгода успевают то, для чего нам нужно лет двадцать.
Детское питание
При этом самое большое семейное женское счастье среди цихлид выпало самкам рыб дискусов. Кожа их «мужчин» может выделять слизистый секрет, которым питаются новорожденные мальки. А как мы все понимаем, кормящий отец — это не только невероятно трогательно, но и очень удобно: вы сможете спокойно спать всю ночь при любом количестве детей.
Пух и перья
Но все-таки брачные союзы у рыб — это, скорее, исключение. А вот для птиц это уже правило. Более того, именно птицы чаще всех практикуют нашу многоуважаемую моногамию. Для сравнения: среди млекопитающих моногамны всего 5 % видов. А среди птиц больше половины. Вот откуда у нас в языке взялась лебединая верность, голубиная нежность, аисты как символ счастливой семьи… Но если присмотреться повнимательнее, легко заметить, что за образцовым фасадом прячутся интересные вещи. Да, гуси, утки, орлы, грифы, попугаи-неразлучники, совы, вороны и многие другие действительно могут создавать пары на всю жизнь. Но это вовсе не значит, что со своим избранником будут друг другу верны. Моногамия социальная у птиц совсем не подразумевает сексуальную. Так что спаривания с посторонними — обычное дело даже у самых образцовых «однолюбов». Смысл этих измен в том, что самки таким образом могут выбирать для потомства гены самых сильных самцов, которых законным порядком на всех не хватит. А самцы могут распространять свои гены как можно шире. С одной стороны, вроде и некрасиво, а с другой явно все в выигрыше.
Ход коньком
Самый настоящий отец-герой — это самец морского конька. А все потому, что он умеет беременеть. У него на животе есть специальный выводковый карман, в который самка откладывает икринки и будущий папа покорно их вынашивает, а по истечении срока рожает уже полностью сформировавшихся Коненков, за которыми потом сам же и ухаживает. А мать… «…матерью у них был Новосельцев».
Оттенки серого
Идеальную моногамию практикуют серые мышки — прерийные полевки. Их самцы не изменяют никогда, ни при каких условиях, и сколько бы возможностей для этого ни предоставляли им коварные ученые. Сами же ученые считают эту верность следствием чувствительности к гормону вазопрессину, отвечающему за формирование привязанности у самцов (у самок это окситоцин, синтезирующийся во время секса и грудного вскармливания). Даже однократный сексуальный контакт лазером выжигает у самцов в мозгу образ суженой. А самки, похоже, просто не хотят наставлять рога таким славным парням.
Птичье молоко
Хотя у птиц нет молочных желез, пингвины выкармливают своих птенцов настоящим молоком. Именно так называют жидкую субстанцию из полупереваренной рыбы, которую оба родителя используют для кормежки своих птенцов методом рот в рот. Любители одноименного суфле, простите меня за эту информацию.
Жизнь и розовом цвете
Среди птиц довольно популярны и однополые семьи. Самый знаменитый пример — гомосексуальная пара антарктических пингвинов Рой и Сайлоу из нью-йоркского зоопарка. Про них даже написали детскую (!) книжку. Рой и Сайлоу отказывались иметь дело с самками, зато между собой были настолько близки, что работники зоопарка даже доверили им высиживать чужое пингвинье яйцо. И они его высидели и птенчика выкормили и вырастили. Но через шесть лет они-таки расстались: Сайлоу ушел к самке. Видимо, кризис семи лет не щадит даже пингвинов.
Женский ответ — «лесбийские» пары черноспинных альбатросов. Самки строят гнездо, одна из них спаривается с каким-нибудь залетным самцом, потом девочки его прогоняют и выращивают птенцов.
Мужской ответ альбатросам — самцы черных лебедей, образующие пары, заманивают к себе наивную самку, «раскручивают» ее на яйца, а потом указывают на дверь.
Женский ответ лебедям… Впрочем, принцип таких союзов понятен. А вот причина их неизвестна. Возможно, с представителями своего пола проще договориться…
Равный брак
Полное внутрисемейное равноправие полов в природе встречается только у синиц-ремезов, и то недолго. У них изначальный сексуальный паритет, так что главным в паре может быть как самец, так и самка. И ремезы не могут даже приступать к постройке гнезда, пока кто-то не согласится выполнять подчиненную роль. Так и выясняется, кто в доме главный, а кто мудрый.
Три веселых гуся
Шведские семьи изобрели задолго до того, как шведы забрезжили на горизонте эволюции. Исследователь поведения серых гусей Конрад Лоренц рассказывал историю, как два самца создали крепкую многолетнюю мужскую семью, и все гусиное комьюнити признало их самыми главными. Потому что ни одна пара М+Ж не может противостоять паре из целых двух самцов. Они занимают лучшее место в колонии, и все свободные гусыни по ним просто сохнут. И бывает, что мужская пара принимает одну из своих поклонниц в семью. Дети для гусей очень важны, а где их еще взять, как не от самки? И гусята в таком тройственном союзе самые ухоженные, накормленные и защищенные. Впрочем, по окончании сезона размножения подобные семьи обычно расстаются, но только с самкой.
Свой среди чужих
Семьи гаремного типа, когда на одного самца приходном много самок, есть у многих видов. Такая семья хороша в первую очередь тем, что обеспечивает передачу потомству генов самых сильных самцов. Ведь содержать гарем и охранять его от соперников — задача не для слабаков. Но что же в этой ситуации остается слабакам? Да ничего. Вернее, ничего, кроме как полагаться на собственные ум и хитрость.
Вот, например, пятнистые ящерицы. У них есть самцы трех типов: с рыжим горлом, с голубым и с желтым. Рыжегорлые — самые сильные и агрессивные. Они сколачивают себе гарем из нескольких самок и сурово cтерегут его от посягательств. Самцы с голубым горлом используют другую тактику. Они объединяются в парный мужской союз и вместе соблазняют одиночных самок. А оставшиеся желтогорлые самцы, самые мелкие и слабые, делают самое интересное, потому что их внешность один в один похожа на внешность… самок! И вот под видом самки они проникают мимо охраны в гарем рыжего мачо и устраивают там настоящее «В джазе только девушки». Причем с голубогорлыми самцами-компаньонами этот трюк не срабатывает, потому что они следят за своей самкой в четыре глаза. И таким образом в популяции пятнистых ящериц мирно уживаются гены брутальных рыжих, гоны дружных голубых и гены желтых — слабых, но хитрых и артистичных.
Одна за всех
Противоположность гарема — полиандрия, когда одна самка строит семью сразу с несколькими самцами. Причем строит в самом активном смысле: сама выбирает самцов, сама дерется за них с другими самками… В общем, все сама-сама-сама. Потому что самцам некогда — они полностью заняты заботой о ее драгоценном потомстве. Этот удивительный вариант семьи в человеческой культуре встречается крайне редко, да и у животных тоже изрядная экзотика. Абсолютное большинство примеров полиандрии опять же среди птиц: кулики-плавунчики, желтолобые яканы, страусы нанду… Приходится признать: отсутствие грудного вскармливания, означающего жесткую привязку матери к детенышам, очень развязывает птицам руки.
Рабочий класс
«Большая семья — много работников» — это про бобров. Они живут семьями из нескольких поколений и при этом живут поразительно мирно. И никакой агрессии, хотя в одной хатке обитают и пара родителей, и малыши, и молодежь. А все благодаря трудолюбию и работоспособности. У каждой семьи бобров большое хозяйство: хатки, плотины, каналы для сплава леса. Все это надо постоянно чинить, латать, надстраивать и регулировать. Некогда предаваться семейным ссорам — работать надо.
Семьянин поневоле
Бывает, что у животных не совпадает мужской и женский взгляд на семью, и тогда наблюдается интересная картина: самцы и самки используют разные брачные стратегии. Именно так это происходит у енотов-полоскунов. Их самки моногамны, а вот самцы — строго полигамны, если к полигамии вообще подходит слово «строг». Ранней весной в период размножения самка отдается первому встреченному и понравившемуся — и все, больше у нее никого не будет. По крайней мере в этом сезоне. А вот самцы, наоборот, стремятся выжать избранного периода максимум пользы, то есть спариться со всеми, до кого только смогут дотянуться. Но эту задачу очень осложняет верность самок своему первому встречному. Так что нерасторопный самец может оказаться в ситуации, когда женщин в лесу полно, а толку никакого. И наоборот: кто первым встал, того и самки.
Жизнь насекомых
Но вот одну модель семьи мы не можем скопировать, как ни старайся. Ее практикуют общественные насекомые: пчелы, осы, муравьи, термиты и прочая хорошо организованная перепончатокрылая мелочь. В их семье может быть до нескольких тысяч членов, и это при том, что размножается только главная самка, королева-мать. А все остальные заняты уходом за ней и ее многочисленным потомством — новыми и новыми поколениями своих сестер и братьев. Колония общественных насекомых действует как единый организм, где каждый живет и работает исключительно в интересах семьи. И благодаря этой самоотверженности семья достигает поразительного могущества. Взять хоть идеально налаженное пчелиное хозяйство, хоть термитник размером с двухэтажный дом. И ведь это — крошечные насекомые с нервным узелком вместо мозга. А представьте, чего бы мог достичь человек, если бы полностью отказался от эгоистических мотивов и без остатка отдал себя на благо своей семьи. Представили? Вот и я нет. Потому что так уж устроены люди: нам надо не так, как лучше, а так, как нам хочется. И пусть это не очень разумно, но именно эта неразумность и отличает человека от муравья. Да и от всех остальных.
