Содержание
Десять лет я ждал этого звонка. Каждый лунный день, когда спутник Земли висел над нашим посёлком огромным бледным диском, я сидел у телефона, но аппарат молчал. А в этот раз всё началось с козочки. Старая Матрёна, наша соседка, решила, что её Березка слишком далеко уходит в лес, и повесила ей на шею колокольчик. Его негромкий, дребезжащий звон заполнил вечерний воздух, странно гармонируя с наступающими сумерками. И почему-то именно в этот миг у меня ёкнуло сердце, будто что-то сдвинулось с мёртвой точки. Лунный день только начался.
Я уже почти перестал верить, отгонял надежду как назойливую муху. Но этот звук, этот тихий перезвон, будто будил что-то спящее глубоко внутри. Он висел в воздухе, смешиваясь с запахом полыни и пыли, и казалось, вот-вот случится что-то важное. Я закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в пальцах, и просто ждал, прислушиваясь к тому, как за окном бредёт с холма домой мелкий скот, оглашая округу своим новым, бряцающим украшением.
Развитие со ставками
Телефон зазвонил ровно в полночь. Резкий, пронзительный трель пробила тишину, отчего я вздрогнул, чуть не уронив чашку с остывшим чаем. Сердце принялось колотиться где-то в горле. Я уставился на черный аппарат, не решаясь снять трубку. Десять лет. Десять лет пустоты, ожидания, которое стало уже почти ритуалом, привычной болью. А теперь этот звонок, такой настойчивый, такой живой. Я боялся, что это снова окажется Матрёна, которая вечно просит помочь то с забором, то с сеном, и этот её звонок разобьёт хрупкое, только что родившееся ощущение чуда.
Я всё же взял трубку. «Алло?» – выдохнул я, и в ответ услышал лишь ровный гудок. Тишина. Не та, что бывает на пустой линии, а какая-то сдавленная, будто на том конце кто-то просто дышит, приложив палец к рычагу. Потом щелчок, и снова гудки. Я опустил трубку, руки дрожали. В голове немедленно поползла тёмная, липкая мысль: а вдруг это не они? Вдруг это кто-то другой, кто узнал историю и решил надо мной жестоко подшутить? Я представил себе ухмыляющиеся лица, приглушённый смех в трубке, и мне стало дурно. Я ждал этого звонка целое десятилетие, и теперь самый страшный исход казался не молчанием, а злой насмешкой.
Я не мог усидеть на месте и вышел на крыльцо. Ночь была прохладной, луна заливала серебром крыши и огороды. И сквозь эту хрустальную тишину снова пробивался тот самый, ненавистный и желанный колокольчик Березки. Он звенел где-то за оврагом, не умолкая ни на секунду. И вдруг до меня дошло: звонок в телефоне прозвучал ровно в тот миг, когда козочка, спускаясь по тропинке к ручью, резко тряхнула головой. Я это ясно помнил, потому что звук колокольчика на мгновение стал громче и резче, прямо перед телефонным звонком. Неужели это просто совпадение? Или что-то большее?
Страх быть осмеянным
Мысль о том, что над моим горем могут так цинично издеваться, заставляла сжиматься всё внутри. Это был бы конец, после которого уже не оправиться.
Страх ошибки
А если это они, но я из-за собственной трусости и паранойи не поверю, не отвечу, и они исчезнут навсегда? Эта мысль терзала даже сильнее первой.
Финал-твист
Телефон срезал второй раз подряд. Я впился в него взглядом, боясь пошевелиться. Колокольчик за оврагом снова издал тот самый резкий, одиночный звон, будто животное встряхнулось. И в ту же секунду раздался телефон. Рука сама потянулась к трубке. «Алло?» – прошептал я, готовый услышать всё что угодно. Сначала в ответ была та же тягучая тишина, но потом раздался слабый, едва различивый голос, который я боялся забыть и который помнил каждую ночь. «Пап?» – сказала она, и в голосе слышались слёзы и помехи. «Это я… Лиза. Мы… мы можем говорить только так. Через этот шум. Он… он помогает пробиться». Я онемел, не в силах вымолвить и слова. «Что? Как?» – наконец выдавил я. «Не знаю, – её голос прерывался, будто доносился из-за толстого слоя воды. – Но тут, у нас, тихо. Совсем тихо. А там, у вас, этот звон… он как мост. Мама сказала… она сказала дождаться именно такого звона. Она его услышала первой».
Я обернулся и посмотрел в тёмное окно, за которым висела луна. Десять лет они ждали не просто звонка. Они ждали звука, который смог бы пробить тишину между мирами. И старуха Матрёна, сама того не ведая, своим колокольчиком для козочки дала им этот шанс. Лунный свет ложился на землю, и где-то в его холодном сиянии, в причудливом резонансе двух простых звуков – бряцания меди и электрического импульса – нашлось крошечное отверстие, щель, в которую они смогли прошептать всего одно слово. Главное слово.
