Содержание
Вслед за отменой советской театральной системы (распределение и работа по профессии) выпускнику театрального ВУЗа не было предложено внятной альтернативы. То есть, людей с дипломами каждый год прибавляется, творческих единиц без диплома не счесть, а где работать, каждый ищет сам. Для молодого актера теоретически есть три варианта. Традиционный (попасть в репертуарный театр, где ставка делается на известных артистов, а остальные служат сценическим дополнением), коммерческий (вписаться в развлекательный мейнстрим) и волонтерский (стать частью группы единомышленников). Что же касается молодых режиссеров, драматургов, да и просто людей с творческими амбициями, то ситуация сложней.
Времена масштабного студийного движения остались примерно там же, где и Советский Союз – то есть далеко позади. Те, кто хочет получить хоть какой-то шанс на творческое развитие и эксперимент, считают его реальным только в Москве. Однако к началу нулевых годов оказалось, что центры театральной жизни Москвы распределены, а интеллектуальная публика полагала, что театр – это пространство, попахивающее нафталином. Сама система театрального образования и сейчас остается донельзя традиционной, а это значит, что она не отвечает вызовам времени. Современного зрителя интересует нечто, требующее иного контекста: то, что существует как синтез искусства, технологий и техник, философии, провокации, интерактива… Однако и привычные ожидания от театра никуда не деваются: купив билет, зритель вправе рассчитывать на погружение в мир, который создается здесь и сейчас.
Это совпадает и с главным желанием молодого выпускника – развивать свой талант здесь и сейчас, делать это максимально честно. Отвечает этому желанию, пожалуй, только группа единомышленников с ее духом студийности. Однако то направление, о котором пойдет речь, сильно отличается от студийного движения, прежде всего по своей организационной парадигме. Для создания «молодого» театра сегодня требуется недюжинная продюсерская воля, административный ресурс и та модель управления, при которой нет постоянной труппы, но есть самостоятельное творческое пространство, а каждый спектакль является отдельным проектом. Такая модель на Западе существует довольно давно, у нас же она только разрабатывается и приживается.
Предположим, что студент последнего курса театрального ВУЗа (столичного или провинциального) решил попытать счастья в Москве среди единомышленников. На какие площадки ему следует обратить свое внимание? Есть три варианта таких площадок, им и посвящен этот небольшой обзор.
Театр как акт частного волеизъявления
Известная творческая инициатива конца 90-х — Центр драматургии и режиссуры, созданный драматургами Алексеем Казанцевым и Михаилом Рощиным, в данном обзоре может фигурировать скорей аллегорически: «Молодая была немолода». Проблема этой инициативы в том, что давняя цель — вывести новую российскую драму из бумажных кулуаров на подмостки, перестала быть актуальной по причине анабиоза, в котором современная российская драматургия сегодня находится. Хотя сам принцип, по которому создавался Центр: независимость, отсутствие постоянной труппы, каждый спектакль как самостоятельное предприятие – достойный пример для подражания.
Сегодня Центр по-прежнему позиционируется как театр дебютов, в его состав входит несколько организаций, а спектакли идут на трех площадках. Однако в афише Центра негусто названий, и о громких, ярких событиях, подготовленных новым поколением, всерьез говорить не приходится.
Театр.doc
Созданный в 2002 году несколькими драматургами бодряще некоммерческий и независимый театр изначально пропагандировал технологию «Verbatim», то есть создание и постановку пьес на основе прямой речи реальных людей. Первенство в этом жанре принадлежит англичанам: именно с семинара театра «Ройял Корт» в Москве осенью 1999 года началась история русского вербатима, которая продолжается до сих пор. Крошечное помещение в цокольном этаже дома в Трехпрудном переулке на время спектаклей наполнялось до отказа. Там действительно побывала «вся Москва». И что характерно, авторами и участниками спектаклей могли – да и сейчас могут – стать все желающие, было бы желание работать в команде и с материалом.
Суть каждого спектакля «Театра.doc» — подлинные человеческие истории, в каждом случае объединенные некоей темой. Зрителя, воспитанного на традиционных (советских либо буржуазных) представлениях о вечере в театре, это может шокировать, поскольку здесь ему не будут делать «красиво». Наоборот, желающие «оскорбиться в чувствах» могут это получить по полной программе. И здесь, конечно, кроется совсем другая драма. Ведь документальный театр – он не просто про современность; он про то, что с нами делается, что у нас болит. Он остро социален, а значит, мешает властям проводить нужную политику. В 2015 году «Театр.doc», которому под давлением властей отказали в аренде, в течение года три раза менял площадку, пока наконец вновь не открылся в Малом Казенном переулке.
Удастся ли «Театру.doc» отстоять свою свободу в выборе тем и методов художественного самовыражения? Хотелось бы думать, что не удастся только в одном случае: если туда перестанут ходить зрители. Но было бы странно, если б они перестали ходить туда, где им рассказывают сильные истории и дают сильные впечатления. Как говорит одна из создателей «Театра.doc» Елена Гремина: «Не только ты собираешь документальный материал, но и документальный материал собирает тебя, и сколько мы делали документальных спектаклей, они все меняют нашу жизнь».
Театр «Практика»
Этот театр был создан чуть больше 10 лет назад хоть и при поддержке департамента культуры Москвы, но заслуга в его создании целиком принадлежит Эдуарду Боякову. Сам в свое время приехавший в Москву из провинции, Бояков сумел сохранить энергию подвижничества и стал известным театральным продюсером. Его целью было создать не просто новый театр, но среду, пространство, двери в которое открыты с утра и до ночи, куда будет стремиться продвинутая молодежь. Но заодно и доказать, что творчество может сопровождаться эффективным менеджментом.
В центре внимания театра – современная драма, он и задумывался как центр современной драматургии. Здесь нет труппы как таковой и здесь ставятся спектакли, которых не ожидают от государственного театра. Теоретически, свою идею может предложить и воплотить любой желающий, лишь бы проект был актуальным и честным. А помимо этого, здесь проходят поэтические вечера, показы современного кино, занятия и постоянные репетиции.
В 2013 году художественным руководителем театра стал другой весьма известный деятель – Иван Вырыпаев. Однако эта должность, видимо, не соответствующая реальному организационному масштабу Вырыпаева, вскоре была упразднена, и взамен был сформирован продюсерский совет.
«Новое вино в старые меха»
В нулевые года уверенно можно было сказать, что в центре Москвы есть несколько загадочных театров. Их загадочность состояла в несоответствии между хорошей локацией и стойкой непопулярностью у зрителя. Дискуссии по поводу того, сохранять ли репертуарные театры вопреки всему, оставим в стороне. Реформа по преобразованию старых театров несколько лет назад в столице была запущена, и на практике сейчас ее уже можно наблюдать. Остановимся только на тех примерах, которые действительно сулят возможность самореализации для молодых.
Гоголь-центр
Приход энергичной и медийной персоны Кирилла Серебренникова в театр им. Гоголя (ныне Гоголь-центр) – пожалуй, самое скандальное событие недавнего театрального прошлого. Серебренников повел себя логично и радикально: дал себе ответы на вопросы, почему люди в театр не ходили и что нужно, чтобы он стал успешным. Не то пространство, не та труппа, не те спектакли, — всё нужно менять. Прав ли он? Однозначно ответить невозможно. Является ли его политика созидательной? Да, до тех пор, пока он не начал «царствовать» или, наоборот, не махнул рукой на свою же затею.
Что касается репертуарной политики, то она определяется волей худрука, что естественно. «Я хочу репертуар этого театра строить таким образом, чтобы в нем были названия, которых нет ни у кого. Либо спектакли с популярными названиями, но с уникальным решением. Это возможно, если за дело берется режиссер-автор», — комментирует Серебренников. Так что амбициозным творцам с острым чутьем на сегодняшние тренды вполне могут быть даны карты в руки.
Электротеатр Станиславский
Здание по адресу Тверская, 23 с момента открытия в нем в 1915 году кинозала «Электротеатр Арс» знавало разные времена. Здесь был и детский театр, и оперная студия, и драматический театр, популярность которого зависела от художественного руководства. Через сто лет театр полностью модернизировали на деньги спонсоров, а возглавил обновленное пространство Борис Юхананов – человек, чей имидж непризнанного гения был известен театралам с 80-х годов прошлого века. Юхананов не стал лишать работы оставшуюся ему в наследство труппу, но творческую продукцию пожелал привести в соответствие тем самым трендам, которые прослеживаются в современном театральном мире.
Режиссер любит оперировать красивыми словами, например «новая процессуальность», «художественные происшествия», «поиск скрытых источников энергии тела с целью высвобождения энергии духа»… Что за ними стоит, работникам и зрителю придется выяснять самостоятельно. Но в любом случае, основа идеологии Электротеатра — режиссерский театр. «Мы делаем театр, суть которого в представлении искусства режиссуры», — говорит Юхананов и подкрепляет свои слова, приглашая для постановок как заграничных режиссеров, так и соотечественников.
Культурное пространство и всякое такое
Пространство, выполняющее функцию культурного центра, в Москве никогда лишним не будет. Департамент культуры Москвы в числе своих задач прямо заявляет: «Реформирование системы государственных культурных учреждений и превращение их в экономически эффективные площадки, конкурентные в пространстве города». Впрочем, «экономическая эффективность» — это и есть та ловушка, избежать которой как раз и хотели бы нон-конформисты.
Поддержки же департамента культуры (и спонсоров) можно добиться, если уметь выстраивать нужный, как говорится, дискурс. Поэтому нужно говорить о едином творческом пространстве, о демократичности, о просветительской миссии, о мультижанровости и, конечно, о создании условий для молодых талантов. И поэтому же разные тексты типа «О проекте» меж собой похожи и напоминают разглагольствования комсомольских лидеров.
Неудивительно, что сама локация как «единое культурное пространство» позиционируется и в «Практике», и в «Электротеатре», и в «Гоголь-центре». Ведь ими руководят как раз те «немолодые молодые», которые, с одной стороны, умеют разговаривать на чиновничьем языке, а с другой стороны, еще не утратили оптимизма для того, чтобы заниматься созиданием. Какие еще площадки можно здесь упомянуть?
Центр имени Вс. Мейерхольда нельзя назвать ни результатом частного волеизъявления, ни новейшим результатом театральной реформы – он основан в 1991 году усилиями разных людей и организаций. Центр был задуман как пространство, где всё подчинено служению идее независимого театра. Однако на практике эта самая независимость оказалась невозможной без дотаций, а значит, весьма условной.
Сейчас в здании на Новослободской идут разношерстные спектакли, занимаются дети, ведутся кружки… «Мы открыты к сотрудничеству и готовы рассмотреть варианты сдачи наших пространств в аренду», — написано на сайте Центра.
Стараниями все того же Э. Боякова на ВДНХ в этом году состоялась презентация обновленного павильона под названием «Культпросвет». Заявлено, что здесь будут развивать 12 направлений современной культуры. Задача кураторов этих направлений — инициировать события, соединяющие в себе несколько видов искусства. То есть тем, кому хочется верить в такую ситуацию: вот собрали мы команду, замыслили спектакль (перформанс, мастерскую и т.д.), пришли к куратору, и он нам говорит: «Ребята, зал номер шесть ваш, сколько вам нужно времени?» — предлагается попытать счастья в «Культпросвете». Заявка чрезвычайно амбициозная и позитивистская, однако слишком рано говорить хоть о каких-то результатах намеченной деятельности.
Есть еще проект поскромней, но зато и у людей попроще там хорошие шансы. Это культурный центр «Хитровка», расположенный на исторической территории в районе Китай-город. Как написано в пресс-релизе, «эта площадка открыта экспериментам как в силу своей мультижанровости – на её базе проходят спектакли, лекции, выставки, концерты и мастер-классы – так и в силу возможности различных творческих коллективов принять участие в создающейся культурной программе». Заявляется, что это будет пространство именно для тех интересных проектов, коллективов, выставок, которые Москва не всегда вмещает. Для проб, поисков, возможно, ошибок – в общем, для самореализации. Но о том, есть ли разница между пресс-релизами и реальным положением дел, опять же пока слишком рано говорить.
Вместо вывода
Есть два мнения относительно суровых времен. Первое: чем времена суровей, тем больше поводов талантливым людям раскрыться посредством социализации и творчества. Второе: нынешние времена таковы, что не просто сдерживают от участия в общественной и политической жизни, а повергают в состояние апатии, цинизма и творческой импотенции. На самом деле, в этих мнениях противоречия нет. Когда организм переживает стресс, он либо вынужденно совершает рывок, либо не справляется и сам себя отправляет в анабиоз. И общество, и любое профессиональное сообщество – это тоже организм, который существует по объективным законам. Порой он нуждается в помощи, но всегда и более всего он нуждается в том, чтобы ему не мешали. Давали жить.
Как говорит тот же Серебренников: «Чтобы радикальной конфликтности не было на улице, она должна быть в искусстве». Хочет ли зритель наблюдать эту конфликтность, выраженную средствами драматургии, пластики, музыки, техник и технологий? Конечно, хочет! Есть ли молодым драматургам и режиссерам что предложить, дабы зритель это принял и «проголосовал рублем»? Это нам и предстоит выяснить в ближайшие годы.
