Содержание
Дождь хлестал по подоконнику третьи сутки подряд, а я пялился в экран, пытаясь разобрать расплывчатый скан из городского архива. Дело о краже со взломом 1987 года, фигурант – мой покойный отец. В углу пожелтевшего листа, рядом с его именем, кто-то вывел шариковой ручкой странный знак: квадрат, а из него стремилась кверху змеиная голова с раскрытым капюшоном. Кобра. Или просто чей-то бред? Соседский кот орал за стеной, точно предупреждая, чтобы я бросил это дело. Но я уже зацепился.
Я увеличил изображение, вглядываясь в каждую точку. Чернила местами продавили бумагу, значит, рисовали с нажимом, уверенно. Не детская шалость и не случайная закорючка. Я полез в онлайн-справочники по символике, но всё было не то: алхимические знаки, тюремные наколки, логотипы забытых рок-групп. Ничего про квадрат и кобру. А потом я заметил кое-что ещё. В углу скана, едва заметно, светился крошечный цифровой артефакт – «PLUTO-84». Как будто имя файла или метка, оставленная сканером. Или кем-то ещё.
Тень в лифте
На следующее утро дождь кончился, оставив после себя хмурое небо и лужи, в которых путалось отражение моего дома. В лифте пахло сыростью и чужими духами. Когда двери уже почти со скрежетом сомкнулись, снаружи донесся чей-то быстрый, чёткий шаг. Я успел заметить лишь тень, мелькнувшую за матовым стеклом, и услышал лёгкий щелчок, похожий на удар язычка зажигалки. Всю дорогу до выхода мне казалось, что за спиной кто-то есть, но оборачивался – никого. Только влажный воздух да чувство, будто меня только что прочитали как открытую книгу и отложили в сторону.
Вечером я снова уткнулся в исследования. «PLUTO-84» не выдавало ничего внятного, кроме ссылок на планету и диснеевского пса. Отчаяние начало подбираться к горлу, холодное и липкое. И тут в квартиру позвонили. Резко, два раза. Я подскочил к глазку – на площадке было пусто. Сердце колотилось где-то в ушах. А когда вернулся к столу, на экране компьютера горел белый лист с единственной чёрной строкой по центру: «Он знает, что ты копался в его деле». Я рванул к окну, распахнул створку – внизу, под фонарём, стоял мужчина в тёмном пальто и смотрел прямо на меня. Он неотрывно смотрел снизу вверх, и я не мог разглядеть его лица, только ощущал этот тяжёлый, давящий взгляд.
Лицо в стекле
Адреналин ударил в голову. Я стремглав слетел по лестнице, выскочил во двор, готовый к драке или погоне. Но под фонарём никого не было. Только на асфальте темнела свежая лужица, будто от только что растаявшего снега или упавшей с зонта воды. И больше ничего. Ни звука. Я обошёл весь двор, заглядывая под каждую арку, – тишина и мрак. Неужели показалось? Сомнения грызли меня, заставляя чувствовать себя полным дураком, который боится теней.
Поднявшись обратно, я замер на пороге. Дверь в квартиру была приоткрыта. Я точно помнил, что захлопнул её, выбегая. Внутри пахло холодным металлом и чужим потом. На моём столе, рядом с клавиатурой, лежал сложенный вчетверо листок. Дрожащими руками я развернул его. Там был нарисован тот самый знак – квадрат и кобра. Но теперь кобра была не схематичной закорючкой, а детализированным, почти живым существом. А под ней было выведено: «Архив закрыт. Забудь. Отец был вором». Последние слова подчеркнули с такой силой, что бумага порвалась. Кто-то побывал здесь. Кто-то, кто знал.
Плутон и папина ручка
Я не сомкнул глаз всю ночь, вцепившись в отцовскую старую фотографию. Он улыбался в объектив, обняв маму. Вор? Никогда. Он работал часовым мастером, был тихим, замкнутым человеком. На следующее утро я пошёл в единственное место, которое могло что-то прояснить, – в заброшенную часовню на старом кладбище, где он иногда пропадал по вечерам. В её подвале ещё пахло олифой и металлической стружкой. И там, в старом сейфе за разобранным станком, я нашёл его дневник.
Листая пожелтевшие страницы, я понял всё. Квадрат – это условное обозначение сейфа, капюшон кобры – фирменный знак банды, промышлявшей кражами в восьмидесятых. Моего отца, блестящего инженера, заставили под угрозой расправы над семьей вскрывать хранилища. «PLUTO-84» был позывным его куратора – человека по кличке Плутон, того, кто знал всё и дергал за ниточки. Последняя запись в дневнике была сделана дрожащей рукой: «Плутон – это Сергей из архива. Он подделал документы, чтобы свалить всё на меня. Если что-то случится…» Дальше шли лишь кляксы.
Сосед
Сергей из архива. Единственный Сергей, которого я знал, – это немолодой уже сосед этажом выше, тихий бухгалтер на пенсии, который разводил фиалки и вечно жаловался на сквозняк. Тот самый, у которого кот вечно орал. Ледяная пустота разлилась у меня внутри. Я поднялся к нему, будто во сне, и позвонил в дверь. Он открыл почти сразу, в стоптанных тапочках, с поливальной лейкой в руке. Увидев моё лицо, он лишь вздохнул и отступил вглубь прихожей.
– Заходи, – сказал он устало. – Я знал, что ты придёшь. Как только узнал, что запросил то дело… Старые грехи.
В его гостиной, среди фиалок и вязаных салфеток, на полке стояла рамка с его молодой фотографией. На нём была форма работника городского архива. А на столе лежала пачка бумаг, и сверху – тот самый листок с рисунком кобры, который я нашёл у себя на столе. Он проследил за моим взглядом и печально улыбнулся.
– Твой отец был хорошим человеком. Слишком хорошим для нашего дела. Он хотел всё рассказать, выйти из игры. Мне приказали его убрать. Но я не смог. Инсценировал кражу, подделал документы, чтобы вина легла на него, но оставил ему жизнь. Он должен был просто исчезнуть. А я присматривал за вами, за твоей матерью. Все эти годы. Плутон мёртв, его ликвидировали свои же. А я… я просто старый грешник, который выращивает цветы.
Он потянулся к столу и выдвинул ящик. Я инстинктивно отпрянул, ожидая пистолет. Но он достал оттуда потёртый конверт.
– Он оставил это для тебя. Просил передать, когда ты вырастешь и сам всё узнаешь. Прости меня. И его.
В конверте лежало отцовское завещание и ключ. От сейфа в подвале часовни. И ещё одна записка: «Прости, сынок. Я должен был исчезнуть, чтобы вы с мамой жили. Береги её». Я смотрел на старого человека, на его трясущиеся руки, и во мне не было ни злости, ни страха. Только бесконечная, всепоглощающая усталость. Дождь снова забарабанил по стеклу. Кот тихо мяукнул в соседней комнате. Игра была окончена. Не победителем, а просто игроком, который наконец-то увидел все карты.
