— Именно так и происходит! У нас клетки заменяются, в каких-то тканях быстрее, в каких-то медленнее. Я не помню, за какой срок человек меняется полностью, но его «я» при этом остаётся константой. Один из популяризаторов биологии, рассказывая про мозг, сказал: «Сознание не в нейронах, оно над нейронами». Это очень точное и правильное замечание.
— Сознание — это форма имени. И если меня начать разбирать по кусочкам, я не знаю, где будет моё сознание. Поэтому давайте оставим эту тему на будущее. Сейчас у нас слишком мало знаний по данному вопросу. Но о чём у нас есть знания, так это о вещах сугубо прикладных. О тех же роботах, которые уже строятся. И потому можно сказать, что они — новый универсальный ресурс, который изменит мир в том смысле, что налоги на труд будут снижаться, а на капитал расти. Кстати, тот факт, что роботы не добываются, а производятся, причём делать это можно распределённо и где угодно, означает, что роботов как ресурс нельзя узурпировать и на этой основе узурпировать власть, как это произошло в России с нефтью и властью. Роботы в этом смысле доброкачественный ресурс, способствующий росту демократии.
И потому я спокоен за судьбу мира, этот мир будущего выглядит лучше, чем мир сегодняшний. Он похож на Древнюю Грецию, где роботы заменили рабов. А Греция — это расцвет культуры и искусства, там было создано очень много принципиально нового для человечества.
— Чем же будет занята основная масса населения планеты — не гении, не творческие, а те, которые сегодня стоят у станка?
— Первое и самое простое направление их занятий — это будут праздные люди. Они будут потреблять свой базовый доход и развлекаться, пить пиво, воспитывать детей, выгуливать собак, ездить на пикники, пару раз в год на море, играть в компьютеры и жить в виртуальных пространствах…
— Вот моя идея как раз состоит в том, что они будут-таки заняты — но в игровой реальности. Оживляя своим присутствием игровые миры, работая для них и внутри них и зарабатывая там игровые деньги — токены. А токены будут иметь соприкосновение с реальными деньгами, как это уже сегодня происходит, когда на доллары можно купить игровые фишки, но всё это будет в большем масштабе, на новом уровне. Когда-то высвобожденные прогрессом крестьяне не остались без дела, они заполнили фабрики, а сейчас освобождённые с заводов люди уйдут трудиться в игровую реальность, работая персонажами и строителями этой реальности.
— Возможно… Второе направление самозанятости, которое я вижу, — социальные дела. Сильно расширится волонтёрская работа. Наша планета нуждается в огромном объёме волонтёрской работы, которую не могут делать ни государства, ни компании, стремящиеся получать прибыль. Огромному количеству людей не будет хотеться тратить жизнь работая за деньги, поэтому они станут, довольствуясь базовым минимумом, искать и находить себе полезные миссии, поскольку человеку свойственно наполнять свою жизнь смыслом. Утилизация мусора, посадка деревьев, помощь инвалидам…
Третье направление — всё, что восполняет дефицит коммуникаций. Людям хочется общаться. Появятся профессии, связанные с этим, — организаторы клубов, аниматоры, лекторы, консультанты по ничему, социальные работники… Учителей станет больше, поскольку мир движется в сторону уменьшения классов — 30,20,10 человек в классе. А потом будет 3-4.
Сюда же отнесём профессии, выявляющие индивидуальные способности у детей и подростков, проводящие коррекцию в раннем возрасте, потому что мир наконец должен избавиться от преступности. Ведь преступность — это порождение психологической травмы, которую нужно купировать с раннего возраста. Вообще, касательно психотерапии не удивлюсь, если у каждого человека будет свой психотерапевт.
Мир изобретёт десятки социальных профессий, чтобы занять людей. Точнее, они сами и изобретут. Какими они будут, сейчас предсказать нельзя, как нельзя было в 1900 году предсказать возникновение айфона. Хотя все понимали, что системы связи будут развиваться! Но вот во что конкретное они выльются, может показать только будущее.
— ОК. Значит, Америки, Евразия, Китай — три центра силы. А Африка, она где у нас?
— Непонятно. Ведь Африка отстала лет на двести. И опять же Африка вся разная. Северная более развитая, ЮАР неплохо себя чувствует. Как пойдут процессы, зависит от стоимости энергии, если сможем эффективно использовать солнечную энергию, заставим всю Африку, где много солнца, солнечными панелями, регионы станут богаче, и развитие пойдёт быстрее.
Но в любом случае мы двигаемся к единой мировой империи. Культура станет общей. Это слияние уже давно происходит. Посмотрите, весь мир уставлен ресторанами индийской кухни, в которой используется перец чили, но ведь перец чили родом из Латинской Америки. И при этом он интегрально вошёл в индийскую кухню. Пельмени интегрально вошли в российскую еду, хотя это китайское блюдо. Гречка считается традиционной русской пищей, хотя она родом из Непала. И вот эта конвергенция культур идёт всё быстрее и быстрее. Мир интегрируется в единую империю, в которой английский становится единым мировым языком, культура — смесь англосаксонско-китайской с вкраплениями мелких региональных культур.
Уже сейчас в Москве рестораны русской кухни занимают четвёртое или пятое место по распространению. Лидируют рестораны итальянской, японской, среднеазиатской, китайской кухни. Кричим о скрепах и самобытности, а сами свою еду есть перестали. Песни слушаем чужие, 30 процентов слов в русском языке заимствованы в течение XX века, а 50 процентов — в течение последних двухсот лет. Какая, к чёрту, самобытность!
Так что единой империи, не в смысле наличия в ней императора, а империи в культурном смысле, не избежать. Таков общий мощный тренд, который идёт много тысяч лет. Империя — это высшая форма построения социума. Мир вспучивался империями то там, то сям, и они ограничивались только системами связи. Сейчас мир един и связан, его за 24 часа можно пересечь на самолёте и достичь любой точки — готовое место для глобальной империи!
— Только слово «империя» я бы заменил, ведь это будет не империя в привычном понимании.
— А я бы не стал: значения слов меняются со временем. Когда мы говорим «Римская империя», мы слышим тяжёлую поступь римских легионов, забывая, что Римская империя создала огромное культурное наследие. И только благодаря Римской империи мы знаем что-то о культурах её периферии. Что бы мы знали о культуре иберов, если бы их не завоевали римляне и аккуратно не записали всё, включив в свою большую культуру составной частью? Если бы не древние римляне и греки, мы бы ничего не знали про скифов, поскольку скифы ничего не записывали, им нечем было. В этом смысле империя — огромная культурная машина, которая двигает цивилизацию вперёд. Только если две тысячи лет назад она создавалась огнём и мечом, сейчас она создаётся жвачкой и айфонами. Сегодня огнём и мечом отсталая периферия пытается отбиваться от империи. И в этой борьбе меча и жвачки я на стороне цивилизации.
Беседовал Александр Никонов
