— Так. А что у нас по раку? Просто я несколько лет назад случайно углядел на ютубе ваше видео, где вы сказали, что хотите продвинуть уникальную методику лечения рака.
— Это еще одна наша команда, которая занимается лечением рака в течение 14 лет. Вылечены тысячи больных, списанных в четвертой стадии умирать. И вот наконец нас признали!
Врача, который это делает, Борисова Виктора Александровича, с поклоном пригласили в Онкологический институт имени Герцена, дали целое направление и попросили, чтобы он начал обучать онкологов своей методике. Всего-то четырнадцать лет прошло. Да и то официально мы не лечим рак, а занимаемся «реабилитацией и профилактикой раковых больных» — чтобы не навлекать на себя гнев онкологов всего мира. Ну а в том, что побочным эффектом этой «реабилитации» является полное излечение от рака, никто не виноват, нас судить не за что.
— Панацей не бывает. Природа рака многообразна.
— К сожалению, метод Борисова не панацея. Рак поджелудочной, например, труднодоступен и поэтому плохо реагирует, а вот рак груди, предстательной железы, легких, мозга излечиваются очень хорошо.
— А в чём суть методики?
— Она проста. Вследствие появления рака наступает кислородная клеточная недостаточность. Все нормальные клетки развиваются аэробно, а раковые – анаэробно (без доступа кислорода). В организм больного вводится хлорофилл, который раковые клетки активно накапливают. Затем опухоль облучают лазером. Под действием света идет реакция фотосинтеза – хлорофилл начинает вырабатывать кислород, который просто выжигает раковые клетки изнутри – и в основной опухоли, и в метастазах.
— Вроде бы логично. Но как-то слишком уж просто.
— Не так все просто. Нужно особое лазерное излучение, определенной частоты, мощности и непременно согласованной с ритмом жизни организма конкретного больного. Но эффективность доказана тысячами историй болезней. И методика может быть внедрена в каждой поликлинике.
Я сюда привозил из Америки знаменитого онколога Ральфа Мосса — человека, который написал двенадцать книг по раку и является советником по онкологии Госдепартамента США. 50 тысяч долларов мне стоило привезти его сюда — только для того, чтобы он сделал экспертизу методики Борисова. Мосс посмотрел около пяти тысяч историй болезни. Это заняло не один день. Открывал историю болезни: «Так, где этот человек? Он умер?» — «Нет, не умер. Жив». — «Жив?! Немедленно сюда!» И мы вызывали бывших пациентов Борисова на интервью с Моссом. Всё это фиксировалось на камеру. В результате из пяти тысяч историй болезни Мосс отобрал десять в качестве доказательства работоспособности метода. Это был крах! Катастрофа! Мы спросили, почему всего десять? Он ответил: «К вам попадает больной, уже прошедший пять курсов химиотерапии и отпущенный умирать. Я не могу это принять как доказательство: а может как раз химиотерапия ему помогла!… Или вот к вам приходит больной со снимком опухоли, сделанным три дня назад. А что он эти три дня делал? Может, он что-то выпил, и рак исчез? Поэтому я отобрал всего 10 первичных случаев поступления. А вы, если хотите признания, возьмите 200 первичных больных раком, из них 100 будет контрольная группа, и проведите сравнительное лечение традиционным и своим способом, потом обработайте результаты, сделайте доклад, опубликуйте в известном медицинском журнале…»
А где мы возьмем 100 первичных больных? Первичный больной бежит в онкоцентр. И только оттуда попадает к нам. Вот почему в мире так трудно пробиться в практическую онкологию с лечением рака. Хорошо, сказали мы Моссу, ну тогда просто поделитесь своими впечатлениями. И он поделился: «Сумасшедшая! Невероятная выживаемость у ваших больных! Я же вижу по истории болезни, что он должен был умереть через неделю после последнего анализ, то есть еще 5 лет назад, а он приходит румяный и здоровый. Это чудо! Я расскажу об этом на конгрессе в Чикаго. Только перестаньте говорить, что вы лечите рак. Говорите, что вы реабилитируете онкологических больных после традиционных методов лечения».
Так и поступили. Ну и что нам делать, чтобы нас услышали? До кого докричаться, чтобы в каждой поликлинике поставили дешевый лазер, а пациентам давали таблетки с хлорофиллом – и этим снизили смертность от рака в разы?
Расскажу реальный случай. В феврале прошлого года в Нижневартовске кормящая мать 27 лет от роду вырезала себе в поликлинике родинку на спине. И ее ударила страшнейшая меланома – одна из самых агрессивных форм рака. Вскоре у нее уже были метастазы в голове, легких, почках, печени. Причем одна вторичная опухоль в голове была такая большая, что правый глаз вылез и буквально висел на щеке, выдавленный опухолью. Несчастная заглатывала жменями обезболивающие каждые 10 минут. Когда муж ее принес на руках в онкоцентр, ему сказали: зачем принесли, это уже не наш больной, ей неделя осталась, несите обратно, пусть дома умирает. Если хотите, мы можем попробовать оформить ей инвалидность первой группы, но все равно уже не успеем – инвалидность оформляется 2 недели. В таком виде ее доставили к Борисову… Это ошеломляющий случай, но весь кейс задокументирован. Можете ее фотографии посмотреть, у меня есть. Видите?
— Ужас! Уберите!
— Вот и Борисов примерно так же сказал, когда ее принесли: «Я не видел никогда такого кошмара. Вряд ли мы ей поможем». Но начал колоть хлорофиллом, пытаясь хотя бы облегчить процесс смерти. Больная ужен не только не ела, но даже пить не могла. Лежала. А на третий день она сама села на кровати и начала пить, на пятый попросила есть. Еще через какое-то время ушли метастазы и глаз вернулся на место. Сейчас у нее рака нет. И когда она пришла в онкоцентр за обещанной инвалидностью, ее там просто не узнали.
— Колдовство… Значит, медь вы носите, рак лечите, молодильными яблоками приторговываете. Может и в память воды верите?
— Структурированная вода, все эти японские снежинки — сплошной бред. Хочу извиниться перед тысячами верующих! Никакой структуры в воде создаться не может. Но! Есть в ней одна тонкость… Как известно, вода простая штука: два атома водорода, один атом кислорода. Они соединены под определённым углом.
— 104 градуса.
— Вот вы даже знаете! А вам известно, что некоторые виды талой воды имеют угол связи 106 градусов? А есть человек, который может сделать воду с углом 108 градусов! Такая вода приобретает совсем иные свойства, она становится чрезвычайно активной. И эта активность проявляется на биологических объектах. Например, спортсмены, пьющие такую воду, в три раза быстрее восстанавливаются после высоких нагрузок!
— Где же вы берёте деньги на финансирование всех этих чудес и приключений?
— Это проблема. Поэтому я сейчас хочу перейти от побирания денег по предпринимателям к тому, чтобы поставить это дело на иные рельсы — устроить конвейер по финансированию инвестиционных проектов за счёт денег населения. У нас сейчас триллион долларов населения выведены из банков, которые обрушились, и из ПИФов, которых больше нет. Они выведены в матрасы и не работают. Эти деньги ждут появления новой «МММ».
Но «МММ» больше нет. Зато есть очень хороший закон «Об инвестиционном товариществе», который вступил в силу ещё в 2012 году и пока никем не используется, поскольку никто не знает, что это такое и с чем его едят. По этому закону, если мы с вами сели и увидели проект, который нам понравился, мы имеем право легально скинуться бабками на некий счёт — без открытия юридического лица. При этом мы получаем долю проекта и автоматически становимся его акционерами. А дальше капают дивиденды, мы с вами обеспечили свою жизнь и жизнь наших семей!
В Америке таким образом собирают деньги на инновации прямо в интернете, там очень развита инновационная деятельность, поэтому страна так успешно развивается. В США полно денег и дефицит идей. А у нас ситуация обратная – денег нет, а идей море, поэтому система кикстартеров не работает. И мы придумали. Выпустим телевизионную программу, в которой каждую неделю будем показывать новый проект и обращаться к людям: если вам понравилась идея, выньте деньги из матрасов, вложите в проект и будете получать с каждого изделия свою копейку. Станете акционером нового госпиталя, который лечит рак. Или акционером системы омоложения людей. Миллиардеры будут платить по миллиону долларов за год омоложения, а вы на начальном этапе можете купить 20% предприятия за какие-то жалкие 100 тысяч…
Мы даже договорились с телевидением. Но у нас сегодня нет денег, чтобы запустить эту программу в сетку вещания! Поэтому я все бросил и занимаюсь только тем, чтобы продвинуть этот проект и не испытывать больше стресса при встречах с гениями из-за того, что не могу им помочь ничем, кроме как выживанием. Я им сейчас просто плачу деньги, чтобы они могли купить себе еду. Вы только представьте, человек, придумавший лазер, который может сделать Россию сверхдержавой, получает сегодня 28 тысяч рублей, а у него жена и двое детей! Поэтому свою пенсию, которая у меня как депутата 44 тысячи рублей, я отдаю ему. И самое интересное, если мы найдем деньги на запуск этой программы в эфире, мы будем не просто ее показывать, но и очень прилично зарабатывать!
— А почему телевидение не хочет само внедрить себя в эту программу?
— Им нужна финансовая гарантия того, что программа из сетки не вылетит из-за отсутствия средств. Иначе они понесут потери. То есть необходима сумма, на которую можно снять годовой цикл программ. И я не могу пока найти деньги, хотя нужно всего каких-то 18 млн рублей. У вас нету?
— У меня нету. На зато есть сверхценное предложение. Поскольку у нас в России избыток идей и недостаток денег, надо просто перевезти все эти идеи вместе с их носителями на Запад. И не страдать излишним патриотизмом, пытаясь пробить что-то здесь.
— Хм… Вот убили Немцова, которого я знал двадцать лет. Это уже двадцать девятый мой знакомый, которого убили… Всех политиков и бизнесменов я даже перечислять не буду! Двадцать девятый! Меня самого дважды хотели убить…
